Войти |ЗарегистрироватсяВсего пользователей 1050 Статей 1245


Мелкий пакостник

Мелкий пакостник
Некогда популярная журналистка, снискавшая славу резкими выражениями и дружбой с сильными мира сего, выдала одну интересную мысль: женщины уходят от мужчин не из-за безденежья и измен. А из-за мелкого му… ну, скажем, склонности рыцаря к некрупным подлостям. Каково сказано, а?

Ретивая журналистка сказала много чего противоречивого, однако эта замечательная мысль не в бровь, а в глаз. Даже диковинное злодейство вроде измены или колос­сальных долгов можно понять и простить — не сразу, после океана слёз и трёхсот попыток навсегда сказать «прощай», но простить. А вот хронические колкие гнусности спускать с рук очень сложно, да и надо ли…

Вендетта из рогатки

В детстве летние каникулы я проводила у бабушки. Одним из тамошних раз­влечений было наблюдение за соседской четой — тётей Ирой и дядей Лёней. Она была большая и громкая, он маленький и тихий — в плане злых каверз. Тётя Ира, бесспорно, считалась главой семьи и лидером:ловко вела хозяйство, вступала в переговоры с пастухом, соседями, начальством, отправляла детей на учёбу — лучше, чем воспел поэт Некрасов, не опишешь. А дядя Лёня был «при ней», но, несмотря на очевидные удобства и отсутствие упрёков со стороны всемогущей супруги, мириться со своей никчёмностью не хотел. И вёл партизанскую войну. В сцеженное молоко исподтишка швырял тут же пойманную муху. Любимые цветы тёти Иры «случайно» ликвидировал тяпкой при прополке. Едва она отлучится от обеденного стола, сыпал в её тарелку борща едва не горсть жгучего перца. Пускай-ка зачерпнёт ложку, глотнёт и глаза выпучит!.. Тётя Ира прекрасно понимала, чьих рук это дело, но раздражалась крайне редко: «Лёнька, ирод, ты опять за своё!»

Дядя Лёня хлопал глаза­ми, мол, «ни при делах», но потом гаденько хихикал: порой наедине с собой, порой делясь подвигами с «единомышленниками». Мол, Ирка, конечно, глыба и кремень, но супротив мухи в молочном бидоне слаба!

Лишь однажды дядя Лёня сам ошалел от собственной дерзости. Неизвестно, чем тётя Ира ущемила его достоинство, но едва она вышла с тяпкой в огород, дядя Лёня укрылся в кустах акации по периметру огорода. Вооружился рогаткой, зарядил мелкое твёрдое яблоко и восстановил душевную гармонию, выстрелив пониже спины тёте Ире… Хорошо, что она не мастер забегов на длинные дистанции, да ещё наперевес с тяпкой: дядя Лёня остался жив, но надолго утратил склонность к подбрасыванию насекомых в продукты питания.

Тенденция: такая уж на­тура у мелкого пакостника, что чаще всего он мучает и изводит самого близкого человека и благодетеля. Понять, что зависит от кормилицы, он способен — но не в силах принять этот факт, его грызёт собственная ущербность. Вырасти душой и поступками до кумира не может — масштаб личности не тот, насолить по-крупному тоже не получается — страшно ведь, а ну как получит по заслугам. Вот человек и отрывается на мухах да стрельбе из рогатки.

Заметьте меня!

В одном коллективе за­вёлся неудовлетворённый жизнью Иван Петрович. Достигнув солидного возраста, он вдруг возжелал уважения,однако шеф на­отрез отказался повышать его в должности и денежном содержании. И тогда Иван Петрович стал перед зеркалом в сантехническом заточении, взглянул и обнаружил сходство с благородным мстителем Зорро… Правда, восстановить справедливость шпагой и в плаще не получилось, метод был избран под стать натуре.

Иван Петрович повадился опаздывать на планёрки. Но не так, чтобы задержаться на пять минут, а прийти ровно, скажем, в девять ноль-ноль, хотя коллектив давно собрался и просит начать пораньше — чтоб спокойно работать потом. Иван Петрович терпеливо стоял за углом, следя за минутной стрелкой, и за несколько секунд до заветного момента срывался, распахивал дверь и царственно вплывал. Коллектив роптал, мол, «Петрович,окаянная башка, где тебя носит», потом прощал «Зорро».

Когда мститель увидел, что на него перестали обращать внимание, изменил стратегию. Едва планёрка подходила к концу, и сотрудники рвались на рабочие места, Иван Петрович поднимал руку и задавал грандиозный в своей бессмысленности вопрос. Шеф терялся, что-то отвечал, но Петрович не сдавался,уточнял, просил привести примеры из истории и дать точные указания. Шеф кипятился, но прямо обвинить пытливого «Зорро» в утрате рассудка не решался, время шло, коллектив ёрзал в креслах и рисовал кузнечиков в блок­нотах. Наверное, это никогда бы не кончилось, если бы умница босс не освоил хитрость. Завидев вытянутую руку Петровича и сладостно-предкушающую физиономию, он произнёс: «По всем прочим вопросам милости прошу в мой кабинет».

Идти к руководству на ковёр Иван Петрович не решился: он «Зорро»,а не самоубийца.
Тенденция: всё, чего хочет мелкий пакостник, — быть замеченным. Но со­вершить подвиг, заново от­крыть закон тяготения или заткнуть за пояс «крепкого орешка» Брюса Уиллиса ему не по силам: обделила природа силушкой, талантом и сходством со стариной Брюсом.

Поскольку на лобовой удар неспособен, он специализируется на тычках и уколах. Это легко, не чревато наказанием и в то же время заметно: окружающие нервничают, делают замечания, стыдят, а мелкий пакостник улыбается. Цель достигнута, он получил пять минут взглядов и обсуждения, «хватанул» порцию чужой энергии, и неважно, что она со знаком минус — он в центре внимания. Спрашивается, почему человек не хочет снискать уважения добрыми делами? Потому что плохим быть легче, а для мелкой натуры не­выносимо любое усилие. То ли дело пакость: всего лишь задержал планёрку, а сколько радости.

«Люби меня!»

Отношения с мелким пакостником — отдельное испытание, можно сравнить с бегом по пересечённой местности. И ладно, если бы эта «местность» пересекалась внушительными препятствиями, скажем, оврагом или рекой — нет. Отравлять жизнь будут какие-то досадные мелочи, колючки, коровьи «визитные карточки», репейник. То есть дойти до цели можно, но уйма сил тратится на борьбу с какими-то гнусностями.

Подругу Олю полюбил мужчина Коля. В том, что любил, не сомневаемся, в том, что «странною любовью», убеждены. Он встречал её по вечерам с работы, кормил мороженым с ложечки (в людном кафе!), ну и вообще — чуть не превратился от нежности в детёныша панды. А Оля — завидная невеста и мечта многих окрестных идальго. Отвечала Коле взаимностью, но цену себе знала. Кавалер с ума сходил из-за её само­достаточности и включился в борьбу. «Дорасти» до уровня Оли, стать «номер один» он не мог — либо дано, либо нет. Бросить и забыть «крапиву сердца» тоже не получалось, вросла намертво. И тогда Коля принялся методично подтачивать Олино самолюбие. То «забудет» встретить, то провожает взглядом другую, то на день рождения опоздает — обидно, но не тянет на серьёзное «преступление». Если череда мелких окаянств действует Оле на нервы и она готова дать Коле направление по «нехоженым тропам»,он превращается в заботливого безгрешного ангела. Но едва ему покажется, что Оля опять недостаточно нежна, начинаются «забывалки», «прятки» и «по сторонам гляделки».

Оля заметила тенденцию, обсудила с мудрыми подругами, почитала советы психологов: вот, оказывается, в чём дело! Колина тактика — не более чем привлечение внимания, провокации обиды и ревности, дескать, «а вдруг у меня другая завелась». Он не может честно признаться, что жить без неё не может — мелкие люди почему-то считают порывы души унижением, да и вдруг она рассмеётся? Поэтому Коля мытарится сам и мытарит Олю. Как говорил великий Ремарк, «каких только путей мы не выбираем, чтобы скрыть свои истинные чувства…»

Тенденция: если честно, любить откровенного плохиша и негодяя проще, чем мелкого пакостника. Потому что «хулиган и разбойник» — понятен, весь как на ладони, пусть и отрицательный герой, но люди живут чувствами, а для чувств безразлично, кто прав. То ли дело мелкий пакостник — этот «экземпляр» из породы манипуляторов, у которых не лица, а личины, сегодня он один, а завтра другой. И как любить не постоянную картину, а бегущий кадр? К тому же отрицательные «подвиги» откровенного негодника — это всё-таки поступки, вызов общественностии морали, они потрясают, но не оставляют равнодушными: человек, способный на великое действо, будоражит. Кажется, что если он неистовствует в кураже и бесчинствах, то в любви тоже не знает удержу — в принципе так оно и есть, другой вопрос, всем ли по плечу любовь плохиша. А мелочные козни пакостника ничего, кроме раздражения, не вызывают, разве что брезгливую мысль: «Вот надрывается то, сердечный». Любить жалкого и ущербного не получится, в нём не ощущается мужское начало, это противоестественно. Ну и мелкие пакости здорово утомляют.

Что делать, если преследуют атаки влюблённого пакостника? Ответ один: берите пример со страны с флагом «в звёздочку». Её политика сомнительна, но одна позиция достойна уважения: «С террористами в переговоры не вступаем». А манипуляции и мелкие пакости — чистой воды психологический терроризм, так что жалости и сантименты отставить.

16 января, 2014 5:02:09 ДП





Написать ответ

main already work